Гарвин начал отступать.

— Пока мы здесь… — Кекри подняла голову — глаза закрыты, губы приоткрыты.

Янсма не был бы простым смертным, если бы не поцеловал ее. Ее язык скользнул к нему в рот и некоторое время там извивался.

Когда они медленно оторвались друг от друга, у Гарвина слегка кружилась голова.

— Кстати о твоем друге, — услышал он голос Кекри. — Честно должна тебе признаться, что он меня несколько пугает. Кажется, что он видит человека насквозь.

— Хочешь узнать нечто еще более страшное? Если бы ты ему это сказала, он, скорее всего, принял бы твои слова как комплимент.

Кекри поморщилась, села на кровать, попрыгала.

— Сменим тему… Настоящие перья! — воскликнула она. — Это может быть интересно.

Гарвин шагнул к ней.

— Нет-нет, — остановила его Кекри. — Ты возьмешь свой чемодан, отправишься в ванную и там переоденешься. Я не думаю, что леди Берта любит, когда ее заставляют ждать… По крайней мере, не настолько долго. — Она снова хихикнула. — Кроме того, тебе будет что предвкушать. Может быть.

Янсма влез в полусапожки, слегка расклешенные черные брюки и белую сорочку с черными запонками к короткой куртке.

Кекри вышла из своей ванной в расшитом блестками облегающем платье-футляре белого цвета и белом жакете, надетом поверх него.

— Ну, разве мы не красавцы, — сказала она, протягивая руку.

Гарвин подставил свою, и они направились по напоминающим пещеры коридорам к лифту и вниз, к огромному залу, ведущему в библиотеку.

В библиотеке находился холопроектор, коробки с пленками, полки с настоящими старинными книгами, карты других планет, портреты чопорных людей и их благородных жен — несомненно, династия Берта.

Либна Берта приветствовала их, официант принял заказ на напитки. Кекри спросила белого вина, Гарвин — бокал бренди со стаканом ледяной воды, которые собирался нянчить вечно. А Берта без заказа получила высокий стакан, полный играющей разными цветами жидкости.

Хозяйка расспросила их, как будто ее и вправду интересовало, что они думают о Кайле, и осталась довольна тем, что им здесь так понравилось.

Берта выпила еще два стакана разноцветного напитка, Кекри — еще бокал вина, а Гарвин перед ужином больше пить не стал.

— Я знаю, считается неприличным говорить о делах за едой, — заявила Берта. — Но у меня почти нет другой жизни, так что прошу меня извинить. Меня также ужасно интересуют различные стороны вашей самой что ни на есть необычной профессии.

Вопросы она задавала проницательно и, казалось, искренне интересовалась цирковой жизнью — по крайней мере, ее финансовыми аспектами.

Трапеза, обставленная в самом старомодном духе, поражала роскошью: консоме для начала, разнообразная жареная, обвалянная в сухарях рыба, жаркое в густом, похожем на сливки соусе с тушеными овощами, смешанный салат и, наконец, десерт, пылающий снаружи и замороженный изнутри.

— Надеюсь, вы не едите так каждый день, — заметила Кекри. — А если да, то поделитесь вашим режимом поддержания формы.

— Конечно, нет. — Смешок хозяйки прозвучал запрограммировано, как будто она ждала этого вопроса. — На самом деле мои советники, как правило, пребывают в расстройстве из-за того, что я вообще не ем, когда работаю над особым проектом.

К каждой перемене блюд подавали новое вино. Гарвин его едва пригубливал, а Кекри, к одобрению Янсмы, отпивала не более глотка. Зато леди Берта от души прикладывалась к каждой бутылке, что, впрочем, на ней совершенно не сказывалось.

Трапеза закончилась, и хозяйка отвела их обратно в библиотеку, снабдила Гарвина новым бренди, а Кекри ликером и взяла очередной многоцветный напиток.

— Итак, — произнесла она, усаживаясь, — зачем на самом деле вы просили Граава Ганила устроить нашу встречу?

Гарвин перебрал в уме возможные отговорки и, остановившись на полуправде, объяснил, что его цирк направляется к Центруму и был бы благодарен за любую помощь, которую могла бы оказать «Берта Индастриз» по части различных охранных устройств, которые она поставила Конфедерации вокруг Центрума. Он также добавил, не вдаваясь в детали, что у них уже есть схемы расположения, серийные номера с описаниями этих устройств и постов.

Берта подняла надменную бровь.

— Что ж, нельзя сказать, что вы уклончивы, молодой человек. Но вам следовало бы знать, что «Берта Индастриз» гордится своей честностью. Если мы продали кому-то свои услуги, то никого другого посвящать в их детали не считаем возможным.

— Я могу это понять, — согласился Гарвин. — Но с тех пор, как вы поставили эти устройства, прошло десять лет, и, похоже, по крайней мере, пять с момента прекращения Конфедерацией контактов с кем бы то ни было.

— Верно.

— Я не настолько самонадеян, чтобы утверждать, что цирк способен восстановить то, что было раньше, но я намерен хотя бы попытаться.

— Честно говоря, мне нет особого дела до ваших предприятий, бригадир Янсма. И вот оправдание моего интереса: Кайле, возможно, не так уж беспомощна, но, безусловно, все с большим трудом перебивается в отсутствие бизнеса с Конфедерацией. Мы оказались не в состоянии установить новые торговые связи, чтобы компенсировать потери. Вероятно, вы заметили огромную безработицу. Я старалась сохранить столько моих служащих, сколько возможно, но у меня, естественно, не богадельня. Боюсь, что народ, если начнет терять веру в правительство, может заняться поиском более радикальных выходов из положения. Простые люди будут искать простые решения. Мужчина… или женщина… способные предложить легкие ответы на все вопросы, были бы весьма привлекательны. И чтобы быть до грубости честной с вами, изрядное число крупных промышленников в этой системе поддержали бы такого человека, по крайней мере, из страха потерять то, что имеют. И я вполне могла бы оказаться одной из них, если возникнет достаточно большой общественный раскол. Нет, я не думаю, что ваш цирк может помочь нам решить наши проблемы, принести какую-то пользу, что-то большее, чем временное облечение, отвлекая людей от их забот. Но что-то всегда лучше, чем ничего. Я ночью поразмыслю над этим делом и завтра отвечу вам.

— Можете обнять меня и поцеловать туда, где не светит солнышко. — Ньянгу разглядывал маленький кейс, обнаруженный им в каюте Кекри. — Либо мы полные тупицы, либо этого не было, когда мы здесь шарили в первый раз.

— Не было этого, шеф, — поддержал один из техников по безопасности. — Я составил подробную опись, когда мы в прошлый раз рылись в ее барахле. Третья вещь, которую мы проверяли, была в ее косметичке, и я не настолько слепой, чтобы прозевать этот кейс.

— Какая-то разновидность кома, — задумчиво проговорил Ньянгу. — Снесите-ка это себе в лавочку и раскройте мне его секреты.

— Хорошо, сэр.

— Будьте поосторожнее, — добавил Иоситаро. — Просто на случай всяких глупостей внутри, типа механизма самоуничтожения.

— Мы всегда можем считать, что случайности происходят, — сказала Кекри, сбрасывая туфли.

— Можем. — Гарвин внезапно решил, что не собирается упускать момент — просто для разнообразия. И черт с ними, с последствиями. И еще он знал, что за эту мысль, несомненно, придется расплачиваться. — Или я мог бы зажечь эту свечу… Старомодная личность эта Берта… И еще одну на другой стороне кровати.

— Мог бы, — согласилась Кекри. — А дальше что?

— А потом бы я выключил основное освещение… вот так… забрался сюда и поцеловал тебя.

— А потом что?

— Потом я сниму с тебя жакет и спущу платье до талии… вот так. Затем я поцелую тебе шею и… некоторые другие места несколько раз. Да, ты можешь начать снимать с меня пиджак, расстегивать мне брюки, если хочешь.

— О да, — выдохнула Кекри.

— Спасибо. Теперь я найду способ скинуть эти чертовы ботинки и стянуть с тебя платье совсем — вот так. Ох, у тебя под ним ничего нет.

— Не люблю, когда в последний момент что-то встает на пути, — снова выдохнула Кекри.